Асфальт — стекло. Иду и звеню. Леса и травинки — сбриты. На север с юга идут авеню, на запад с востока — стриты. 10 А между — (куда их строитель завез!) — дома невозможной длины. Одни дома длиною до звезд, другие — длиной до луны. Янки подошвами шлепать 20 ленив: простой и курьерский лифт. В 7 часов человечий прилив, в 17 часов — отлив. Скрежещет механика, звон и гам, 56 а люди 30 немые в звоне. И лишь замедляют жевать чуингам, чтоб бросить: «Мек мо́ней?» Мамаша грудь ребенку дала. Ребенок, с каплями и́з носу, 40 сосет как будто не грудь, а долла́р — занят серьезным бизнесом. Работа окончена. Тело обвей в сплошной электрический ветер. 50 Хочешь под землю — бери собвей, на небо — бери элевейтер. Вагоны едут и дымам под рост, и в пятках домовьих трутся, 60 и вынесут хвост на Бру́клинский мост, и спрячут в норы под Гу́дзон. Тебя ослепило, ты осовел. 57 Но, 70 как барабанная дробь, из тьмы по темени: «Кофе Максве́л гуд ту да ласт дроп». А лампы как станут ночь копать, ну, я доложу вам — 80 пламечко! Налево посмотришь — мамочка мать! Направо — мать моя мамочка! Есть что поглядеть московской братве. И за́ день в конец не дойдут. Это Нью-Йорк. Это Бродвей. 90Гау ду ю ду! Я в восторге от Нью-Йорка города. Но кепчонку не сдерну с виска. У советских собственная гордость: на буржуев смотрим свысока. 6 августа — Нью-Йорк. [1925]