Owlbuffe - Четвертая компания из четверых человек (Винсент) | Текст песни

• Тексты песен
• Owlbuffe
• Четвертая компания из четверых человек (Винсент)

Они гуляли под звездами и смеялись так громко, что в окнах загорался свет.
Они бегали по крышам ночами и от их ботинок исходил настолько громкий топот, что крысы, живущие на чердаке, сбегали.
Они смотрели на своих людей с такой теплотой, специально дарив друг другу повязки на глаза, чтобы не было так жарко летними днями. (смех)
Их было четверо.
И они были людьми. Никто из них не владел чем-то, чем не мог владеть другой.
Никто из этой компании не был выдающимся ученым и, конечно же, не открывал новые созвездия.
Все славились своим нейтральным отношениям к учебе, никого из них нельзя было назвать трудоголикоми - работа в офисе этих ребят не интересовала.
\"Бездари, - кричали люди им вслед, когда они выбегали из полностью разрисованного закоулка, - \"Вандалы!\".
Другие люди всегда вдруг оборачивались, когда видели кого-то из них, гуляющего в одиночку.
Не потому, что внезапно было увидеть одинокого без трех других, а потому, что он не отличался ничем. У него были обычные волосы, не было никакого пирсинга или татуировок, одежда - самая обыкновенная. Он был стреднестатестическим.
Мало таких людей осталось, все же, сейчас фрики не те, у кого есть всё вышеперечисленное, нет, сейчас они \"индивидуальности\".
Фриками в наше время стали обычные люди, которые не выражают себя в своей внешности, которым не наплевать на то, что про них скажут - всем было бы обидно слышать в свой адрес дурные слова и всем было бы приятно, услышь они комплименты. Те, кто загоняет тебе про то, что он совсем не зависит от людей - лгут. Привыкай.
Похождения этой четверки могли начаться в одной квартире и закончиться в другой, начаться в кровати и закончиться в кино, начаться в кино и закончиться в морге.
Они не знали, какой день будет их последним, поэтому проживали каждый день вместе и делали то, что хотели.
Конечно, было обидно, ведь все другие люди точно знали дату своей смерти и могли жить обычной жизнью, а потом уже, на последней неделе, безусловно, зажгли бы и оторвались. А они- нет.
Их никогда не путали с кем-то, их никогда не путали с какими-то актерами, никому из них не говорили чудесные слова и мягкие признания в любви.
Им это не требовалось.
Признания они выпускали сами, мягкие, в форме странных предложений, вроде \"Застудишь уши, надень шапку\", или \"Ты ведь давно хотел посмотреть этот фильм, так пошли!\". У них было время друг для друга и одновременно было время для самих себя.
Они работали, конечно, но работа их не волновала. Есть место, в котором можно жить? Хорошо. Есть еда, благодаря которой не помрешь? Хватит.
Возвращаясь с работы, они забегали домой, забирали что-то из вещей и бежали на встречи друг с другом.
Они были такими, какими были, жили так, как могли, веселились так, как получалось и это было прекрасно, и солнце для них горело ярче, и звезд было больше, и самое голубое море было только у них. Они жили, но не рассказывали про это. Не надо было рассказывать.
Все знают, что слова пустые, но мало кто может это понять.